Надежда Тальконы [СИ] - Евгения Витальевна Корешкова

Первое, что бросилось в глаза, едва она переступила порог Школы — парадный портрет Алланта, изображенного в джанерской форме. И перед ним роскошная корзина цветов на драпированной голубым шелком высокой подставке.

— Как же! Почетный выпускник Школы! — Надежда с трудом подавила усмешку, стараясь держаться официально и спокойно.

По сверкающим чистотой коридорам Школы Рэллу Тальконы провели к дверям спортзала, где в данное время проходила тренировка у выпускной десантной группы.

Курсанты немедленно прекратили занятия, а развлекались они фехтованием, и срочно выстроились. Их было двадцать три — стройных, коротко стриженых парня в салатового цвета форме с виднеющимся в вырезе воротника — стоечки тонким белым свитером с внимательным любопытством взирающие на Рэллу Тальконы. Все знали, зачем она здесь, и кое-кто по-черному завидовал избранным начальством счастливчикам.

Директор представил ей группу и предложил:

— Не желаете взглянуть на ваших будущих телохранителей?

И был несказанно удивлен, когда Рэлла Тальконы, чуть склонив голову к левому плечу, очень тактично отказалась:

— Я бы хотела сама сделать выбор. Это возможно?

− Да, конечно, конечно… — Что ему еще оставалось делать в этой ситуации, стремительно выходящей из-под контроля и полностью ломающей намеченный план визита?

Надежда сделала три шага вперед, к строю.

— Я понимаю, что, вероятно, нарушаю ваши планы на будущее. До выпуска осталось совсем немного. И я не хотела бы, чтобы чья-то мечта о профессии джанера не сбылась по моей вине. Давайте сделаем так: Сейчас те из вас, кто абсолютно не приемлет службы во дворце и жить не может без космоса, сделают два шага назад. Я гарантирую, что никаких претензий с моей стороны и со стороны руководства Школы не возникнет. И это никаким образом не отразится на вашей будущей карьере. И мне будет проще сделать выбор. Итак, пожалуйста…

Строй дрогнул. В нем, к ужасу директора и прочих сопровождающих, осталось одиннадцать человек.

— Благодарю вас. — И повернулась к мертвенно-бледному преподавателю: Будьте так добры, отпустите пока остальных курсантов.

Он сделал знак рукой, и отказники стремительно и бесшумно покинули зал.

— Ну вот, — облегченно вздохнула Надежда и сдержанно улыбнулась. — Теперь мне будет значительно легче. А требования к претендентам у меня будут такие: Вы должны будете показать, на что вы способны, чтобы я была уверена, что, в случае чего, вы, действительно, сможете защитить меня. И мне бы не пришлось отвлекаться на то, чтобы оберегать и вас тоже. Вы сейчас занимались фехтованием. Что ж. С него и начнем.

— Рэлла Тальконы, — обратился к ней директор. — Вы желаете посмотреть, как курсанты владеют рапирой?

Двое курсантов, стоящих в строю первыми, немедленно вооружились и встали в боевую стойку.

— Нет, — немного виновато улыбнулась Надежда, обращаясь скорее к курсантам, чем к руководству Школы — я, наверное, не совсем правильно выразилась. Я хочу сама проверить, как вы владеете оружием. Вы должны оказаться сильнее меня. Иначе, просто нет смысла брать телохранителя, который даже меня не сможет одолеть.

— Но, Рэлла Тальконы, Вы же не собираетесь САМА…?

— Вот именно, собираюсь. Я знаю, как обращаться с оружием.

И повернулась к Альгиде, снимая диадему с вуалью, а за ней и блейзер. Служанка торопливо подхватывала вещи. Но присутствующие совсем обомлели, когда Рэлла Тальконы, взявшись за пояс юбки, резко, с силой развела руки в стороны. Многочисленные клёпочки одна за другой стремительно расстегнулись до колен. Тогда Надежда просто разжала руки и перешагнула упавшую на пол юбку. Теперь она стояла перед строем в черном трико и заправленной под него блузе. Она все заранее предусмотрела. В довершение всего она стряхнула с ног легкие туфельки на тонких каблуках и осталась в белых носочках.

Первый из курсантов, что встал с рапирой в руках напротив нее, судя по всему не знал, как ему нужно вести себя в данной ситуации. Естественно, он и не думал атаковать, а намеревался лишь защищаться, но и это выходило у него весьма неуклюже. Надежда очень быстро выбила оружие у него из рук и с весьма разочарованным видом повернулась к строю.

— Нет, дорогие мои, так дело не пойдет. Или вы вовсе не умеете сражаться, или вы явные трусы, молодые люди. Что именно прикажете о вас думать?

Это, видимо, возымело свое действие. Но и следующая схватка, к неудовольствию Надежды, окончилась слишком быстро.

Лишь седьмой ее противник оказался упорным и настойчивым. Худощавый парнишка, приятной, типичной для Тальконы внешности, едва ли не самый низкий в группе, заставил-таки Надежду отбиваться в полную силу. Она порой чувствовала, что не всегда успевает вовремя среагировать на его стремительные выпады.

Но бой закончился значительно быстрее, чем предполагали. Во время одной из атак Надежда самым глупым образом зацепилась носком обо что-то, на вроде бы, гладком полу, невольно подаваясь вперед, и лезвие рапиры противника соскользнув по ее клинку через гарду, царапнуло Рэллу Тальконы по правой руке от локтя вверх, располосовав тонкую ткань а заодно и кожу.

Надежда мгновенно перебросила оружие в левую руку, намереваясь продолжить бой, но это оказалось излишним. Едва лишь увидев кровь, парнишка в ужасе замер, напрочь забыв, что нужно обороняться. И кончик лезвия рапиры Надежды немедленно коснулся его груди, не причинив, впрочем, никакого вреда.

Но даже это не вывело парня из ступора. Он продолжал, закаменев, стоять на с месте, бессильно опустив руку с рапирой.

Зато мгновенно среагировали охранники, метнувшись на помощь своей Праки.

— Спокойно! — окриком остановила их Надежда. — Всем стоять! Все нормально.

А сама сжала раненую руку в кулак и осторожно пошевелила ей. Было, конечно, больно, но рука работала нормально, только ярко-алое пятно стало расползаться по белой ткани рукава значительно быстрее. Она аккуратно положила рапиру на пол и зажала рану ладонью, останавливая кровотечение.

Теперь не выдержал кто-то из руководства Школы и закричал:

— Врача! Немедленно!

— Спокойно! — уже с намечающимся раздражением повторила Надежда. И вполголоса обратилась к своему недавнему противнику.

— Где у вас тут можно руки помыть? Проводи меня, пожалуйста.

На удивление, парень все же ее услышал с первого раза и стронулся с места, так и не выпуская из рук оружия. Альгида тенью последовала за ними.

Глубокая царапина, хоть и кровоточила довольно обильно, ничего особо страшного из себя не представляла. А вот блузка была безнадежно испорчена. Увы, уже не наденешь. И вид крови, особо яркой на белой ткани, явно, будет шокировать окружающих.

— Если Аллант узнает, точно, поссоримся. А уж Найса и говорить нечего… Никак, бедный, не может привыкнуть к тому, что я вовсе не тепличное растение.